
По мере того, как я погружаюсь в неисчерпаемый художественный мир прозы, я вижу вокруг себя целую вселенную, которую прежде не замечал и которую нужно запомнить, зафиксировать, записать, и как только я начал писать, так стала восстанавливаться эта величественная вселенная. Она появлялась из ничего, из небытия, как в первый день творения: книги, небо, песни, земля, горы, цыгане, мать... Вселенная наполнялась, как будто я сам создавал ее из того, что знал, чувствовал, помнил, фантазировал, и вдруг, новое озарение залило всю его дальнейшую жизнь небывалой яркостью. Я увидел, что та вселенная, в которой я живу, создана мною самим, как и та вселенная, в которой живет каждый другой человек, создана им самим. В моей вселенной существует только то, что знаю и чувствую я, а о чем не догадываюсь и чего не могу себе представить, того и не существует вовсе. И, поняв это, я изумился божественной силе своего творения, изумился тем, что сумел создать планеты и звезды, казаков и добрые стада деревьев, звонкие ручьи и горы, и города, и птиц, и врагов своих, и мудрецов, и неугасимую лампаду человеческого духа. Я чувствовал себя величественным, как Бог, и таким же величественно-беспомощным: кого он мог судить, кому жаловаться, у кого просить или требовать, если все было создано им самим и все было только в нем: и горести его, и радости, и неволя, и свобода.
Ваграм КЕВОРКОВ