Я сразу подвёл приятеля к большому окну, начинающемуся прямо от пола, чтобы показать ему роскошный вид с птичьего полёта на Москву-реку, на величественный мост, на Москву. Приятель вздрогнул, и в испуге прошептал, что он очень боится высоты. Но я же ему не высоту намерен был показать, а вид, пейзаж на несколько километров в округе. Приятель побледнел, в страхе отошел в сторонку и отвернулся. И я понял, что он ещё не вышел из себя в текст, хотя был человеком пишущим, писал и очерки, и стихи, и прозу. Он, видимо, представил летящее вниз своё тело со всеми вытекающими последствиями. Если его сильно задело это трагическое представление, то он ещё не вполне писатель.
Юрий КУВАЛДИН