Надежда Горлова "Покрывало Ребекки". Переплет книги.
Зашел в магазин, на полке стоит книга Надежды Горловой "Покрывало Ребекки". "Молодая гвардия", 1000 экз., бумага газетная, переплет в красно-черных тонах. Снял с полки, купил. Хорошо встречать своих авторов на полке. Ведь цель писательства - обессмертить свое имя, встать на полку вечности. Культура утонченного письма замечательной молодой писательницы Надежды Горловой, заглубляющей современную жизнь до бессмертной метафизики, выраженной в Торе и во всей ЛитераТоре, тревожит потаенные струны моей фрейдистской души, разгадывающей символизм зеро, креста, Христа, Херостеоса, и просто Хэроса, Эроса. Писатель Юрий Кувалдин напечатал в своем журнале основу этой книги, такие рассказы, как: "Бабушка-Голем", "Звезда Ханы", "Покрывало Ребекки" ("НАША УЛИЦА", № 7-2005), "Трепет смерти" ("НАША УЛИЦА", № 8-2006). Проза свободно льется поэтической волной под трепетным пером Надежды Горловой, писательницы с большим, надеюсь, будущим, если у нее есть: книга паралипоменон, в которой Хелув же, брат Шухи, родил Махира; он есть отец Ештона... Ештон родил Беф-Рафу, Пасеаха и Техинну, отца города Нааса [брата Селома Кенезиина и Ахазова]; это жители Рехи... У Шимея было шестнадцать сыновей и шесть дочерей; у братьев же его сыновей было немного, и всё племя их не так было многочисленно, как племя сынов Иуды... Таким образом появляется немецкая речь. Специально для Надежды Горловой привожу знаменитые стихи Осипа Мандельштама на эту тему.
Осип Мандельштам
К НЕМЕЦКОЙ РЕЧИ
Себя губя, себе противореча,
Как моль летит на огонек полночный,
Мне хочется уйти из нашей речи
За все, чем я обязан ей бессрочно.
Есть между нами похвала без лести,
И дружба есть в упор, без фарисейства,
Поучимся ж серьезности и чести
На западе, у чуждого семейства.
Поэзия, тебе полезны грозы!
Я вспоминаю немца-офицера:
И за эфес его цеплялись розы,
И на губах его была Церера.
Еще во Франкфурте отцы зевали,
Еще о Гете не было известий,
Слагались гимны, кони гарцевали
И, словно буквы, прыгали на месте.
Скажите мне, друзья, в какой Валгалле
Мы вместе с вами щелкали орехи,
Какой свободой вы располагали,
Какие вы поставили мне вехи?
И прямо со страницы альманаха,
От новизны его первостатейной,
Сбегали в гроб - ступеньками, без страха,
Как в погребок за кружкой мозельвейна.
Чужая речь мне будет оболочкой,
И много прежде, чем я смел родиться,
Я буквой был, был виноградной строчкой,
Я книгой был, которая вам снится.
Когда я спал без облика и склада,
Я дружбой был, как выстрелом, разбужен.
Бог Нахтигаль, дай мне судьбу Пилада
Иль вырви мне язык - он мне не нужен.
Бог Нахтигаль, меня еще вербуют
Для новых чум, для семилетних боен.
Звук сузился. Слова шипят, бунтуют,
Но ты живешь, и я с тобой спокоен.
[нем. Nachtigall - соловей]
Сыновья Рувима, первенца Израилева, - он первенец; но, когда осквернил он постель отца своего, первенство его отдано сыновьям Иосифа, сына Израилева, с тем однако же, чтобы не писаться им первородными; потому что Иуда был сильнейшим из братьев своих, и вождь от него, но первенство перенесено на Иосифа... И вот главы поколений их: Ефер, Ишьи, Елиил, Азриил, Иеремия, Годавия и Иагдиил, мужи мощные, мужи именитые, главы родов своих... Сыновья Фолы: Уззий, Рефаия, Иериил, Иахмай, Ивсам и Самуил, главные в поколениях Фолы, люди воинственные в своих поколениях; число их во дни Давида было двадцать две тысячи и шестьсот... И так далее, пока Надежда Горлова не родила книгу "Покрывало Ребекки", распевая соловьем, то есть Богом Нихтигалем [нем. Nachtigall - соловей].
Юрий КУВАЛДИН