Важно отметить, что в первом томе «Дневника» 1901-1929, М., 1991 автор нигде не упоминает о Шолохове, после выхода «ТД» под именем Шолохова Чуковский был совершенно равнодушен к «феномену Шолохова», ибо хорошо знал, что речь может идти только о тиходонском преступлении, которое Сталин из бытового трансформировал в государственно-политическое преступление советского тоталитаризма. Истинное своё отношение к Шолохову Чуковский выразил только после смерти Сталина. Тумана нет в голове Корнея Ивановича относительно плагиатора Шолохова. На с. 270: «Тамара Владимирована Иванова, жена Всеволода Иванова, вернулась из Карловых Вар, где был и Шолохов. О нём она говорит с отвращением, как о надменном и тупом человеке, который никаких связей с культурой не имеет, смертельно скучает и даже кино не желает смотреть... У источника он стоял прямо не сгибаясь, а его жена черпала для него воду и почтительно подавала ему (после смерти тестя-экс-атамана хам Шолохов в дугу скрутил атаманскую дочку-плагиаторшу - А.С.). Иванова сказала Шолохову с улыбкой о его домостроевских замашках. Он ничего не ответил, только протянул жене стакан, чтобы она зачерпнула ему ещё». На с. 271: Здесь уже речь о политическо-литературном хамстве Шолохова, запись 29 апреля 1958: «Я в Загородной б-це Кремля... По соседству со мной палата, где лежит Фёдор Гладков... Зашёл к нему и ужаснулся: болезнь искромсала его до неузнаваемости. Последний раз я его видел на Втором съезде писателей, когда он выступил против Шолохова ...С этого времени и началась болезнь. Он, по его словам, не готовился к съезду и не думал выступать на нём. Но позвонил Суслов: «Вы должны дать Шолохову отпор». Он выступил, страшно волнуясь. На следующее утро ему позвонили (из секретариата ЦК - АС): «Вашим выступлением вполне удовлетворены, вы должны провести последнее заседание». - Но холуйство наказуемо, как грех!.. Что и произошло...
Это его и доконало... После его выступления против Шолохова он стал получать десятки анонимных писем - ругательных и угрожающих - «Ты пошёл против Шолохова, значит, ты - за жидов, и мы тебя уничтожим!» Говоря это, Гладков весь дрожит, по щекам текут у него слёзы - и, кажется, что он в предсмертной прострации. ... Выяснилось, что в поезде, когда он ехал в Саратов к избирателям (он - кандидат в депутаты Верховного Совета), с ним приключился инфаркт - и с тех пор держится только инъекциями, новокаином - и мыкается по больницам». Вот каким страшным криминал-животным оставался плагиатор даже после смерти Сталина! Но ни Гладков, ни Чуковский не знали, что мракобес Суслов и при Хрущёве управлял писателями по-сталински: он сначала науськал Шолохова наброситься на писателей разъярённым кабаном (особенно шельмовал Эренбурга за «Оттепель»), а потом позвонил Гладкову и попросил «дать отпор Шолохову», действуя по знаменитому принципу: «разделяй и властвуй!». И тот и другой, верные холуйской партдисциплине, затеяли смуту в СП с этническим оттенком, в котором все в очередной раз убедились, что Шолохов - криминал-представитель этноса без этоса! Партии этика не нужна!
Но вернемся к Сталину, которому не было противопоказано стать главным плагиатором «ТД» именно потому, что он и сам был диктатором-плагиатором. 0б этом говорится во многих книгах, начиная с «Технологии власти» Авторханова. Но и у моего любимого писателя детских лет Корнея Чуковского тоже есть свидетельство того, как Сталин любил присваивать себе чужие мысли (эта способность - одна из составляющих культа «рябой преступной обезьяны, спустившейся с гор в русские долины»). На с. 237: 9 марта 1968: «Когда я сказал Казакевичу, что я, несмотря ни на что, писал о Сталине меньше, чем другие, Казакевич сказал: А «Тараканище»?! Оно целиком посвящено Сталину. — Напрасно, я говорил, что писал «Тараканище» в 1921, что оно отпочковалось у меня от «Крокодила», - он блестяще иллюстрировал свею мысль цитатами из «Тараканища». И тут я вспомнил, что цитировал «Тараканище» он, Сталин, кажется на XIV съезде: «зашуршал где-то таракан» - так начинался его плагиат. Потом Сталин пересказал всю мою сказку и не сослался на автора. Все ^простые люди» потрясены разоблачениями Сталина, как бездарного полководца, свирепого администратора, нарушившего все пункты своей же Конституции. «Значит, газета «Правда» была газетой «Ложь», - сказал мне сегодня школьник 7 класса».
кандидат философских наук Анатолий Сидорченко