В "МОРСКОМ"

Художники, которые слышат, что шакалы теперь сосредоточились в одном месте, вскоре перебираются в другое и бесшумно выставляют свои картины. При Витте появились очень высокие требования к качеству выпускаемой водки, поэтому подпольщикам стало невыгодно гнать некачественное питьё. А выпить водки можно было только в кабаке, навынос не продавали. В "морском" продмаге у "Динамо" всегда водку с рук продают из-под полы, а человека расстреливали за то, что он имел смелость читать.

Анна Ахматова

Реквием

Фрагмент из начала поэмы
"Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, -
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
1961

Вместо предисловия

В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом): 
- А это вы можете описать?
И я сказала:
- Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.
1 апреля 1957"

У того места, где след раздваивается, писатель Юрий Кувалдин слышит в стороне завывание шакалов, спешит на звук и видит, как с грохотом бульдозеры подъезжают к выставке. Художник Александр Трифонов в Ахматовском культурном центре в 1996 году читал строки Анны Ахматовой:

Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь 
Под кровавыми сапогами 
И под шинами черных марусь...

Миллионы замученных, расстрелянных, обращенных в рабство в СССР. И при Борисе Годунове, и при советской власти, и всегда и теперь - самиздат и нелегальное производство водки существовали, как бы власть с этим ни боролась.

Юрий КУВАЛДИН