Предметом изображения в художественной прозе может быть всё что угодно, даже лужа. Вообще, надо сказать, я очень люблю изображать лужи. В моих рассказах, повестях и романах можно встретить множество луж в разных ситуациях.
Например, в рассказе «Забор» я так гиперболизирую лужу:
«Козявкин шагал вдоль забора. Путь тут шел под уклон, в низину, где протекал дурно пахнущий ручей и постоянно стояла лужа. Под ногами скрипело битое стекло пивных бутылок на асфальтовой узкой дорожке, которая, между тем, сразу же закончилась и Козявкин угодил хромовым блестящим сапогом в грязную жижу, с которой задолго начиналась лужа. Он всегда помнил об этой жиже, но вот задумался и забыл. Козявкин почувствовал стягивающую силу брючного ремня, до боли впиявившегося в поясницу.
В последнее время Козявкин стал заметно поправляться, потому что аппетит у него, молодого бычка, был славный, ел с таким азартом, что похрустывали челюсти, а в глазах сверкали искры. Козявкин поставил чемодан перед лужей, раскорячился, потому что один сапог стоял в луже, а другой на сухом, распахнул шинель и мундир, и ослабил ремень, выпустив с удовольствием воздух через нос и рот одновременно, на одну дырку. Вообще, надо сказать, Козявкин любил все стянутое-затянутое, как учили всегда в армии. Между ремнем и телом чтоб палец с трудом можно было втиснуть. Еще раз вздохнул облегченно, застегнулся и уставился на лужу. Это была даже не лужа, а целое море. В центре ее на прошлой неделе утонул военный автобус. После того, как автобус попал в лужу, у него заглох двигатель. По словам очевидцев, военные смогли выбраться из автобуса только после того, как его затопило практически по крышу. По счастью, никто не пострадал.
Россия - самая большая страна в мире. Следовательно, усмехался Козявкин своей рассудочной пропасти, у нас всё должно быть самым большим - даже лужи.
Недавно Козявкин с курсантами отметил юбилей этой лужи. Ей исполнилось двадцать лет. Это прапорщик их роты засек то время, когда лужа появилась здесь. Каждую весну и осень лужа разливалась так, что преграждала единственный путь, связывающий училище с железнодорожной станцией. На другой стороне дороги пешеходной зоны вообще не было, там шел сплошняком такой же, как на этой стороне, бетонный забор с колючей проволокой поверху. Забор выходил из непостижимого леса и в лес непостижимый уходил, за забором располагался закрытый полигон, а за полигоном дислоцировались танковые части, а за ними ракетные войска, поэтому, чтобы пробраться к станции, пешеходам приходилось мерить лужу вброд».
Это я все говорю к тому, что в высокой прозе как бы не важен сам предмет изображения, а важно, как это изображение подано, оформлено, нарисовано, сделано. «Как бы» я вставил умышленно, поскольку содержание всегда появляется, даже если ты намерен написать бессодержательный рассказ, потому что каждое написанное слово, каждая буква содержит весь мир, ибо она шифрует Бога, который замаскированным сидит в каждой букве. Тут же приходит на память высказывание Антона Чехова на этот счет. Хотите, напишу рассказ про пепельницу.

Юрий КУВАЛДИН