Стою у чугунной плиты могилы Петра Чаадаева в Донском монастыре, сбоку от малого собора. Большой желтый кленовый лист упал на буквы «Чаа», и получилось для чтения «даев». Есть Даев переулок от Сретенки к задворкам ЦСУ, где я юношей работал ученым, мнс. Чаадаев говорил, что народы воспитываются веками, как люди воспитываются годами, но нас это не касается, потому что мы составляем как бы исключение среди народов, и существуем лишь для того, чтобы преподать великий урок миру. Ту же мысль развивал Александр Солженицын, к могиле которого я перешел за три минуты от могилы Петра Чаадаева. Ни с Чаадаевым, ни с Солженицыным я не согласен, поскольку давно отверг теорию народов и государств. Люди везде и всюду делаются под копирку нашим Богом, который их обозначает лишь разными словами. Одинаковость людей подчеркивается, чтобы как-то различать их, в страшных концлагерях номерными наколками на руках, клеймением, как клеймят скот на бойнях. Вот почему я ненавижу наколки на телах нынешних недорослей из футболистов и манекенщиц.
Юрий КУВАЛДИН