МОЙ КОСМОС

Антон Чехов любил сначала вписывать, а потом вычеркивать определения глаголов и существительных. 
То же происходит в картинописи (живопись мы оставили фотоаппарату и суриковцам из позапрошлого века): прибавление или убавление деталей рождает совершенно новое произведение искусства. Возьмем знаменитый "Черный квадрат" и вмонтируем в него белый круг - Малевич исчезет. 
Развернув черноту Казимира Малевича по вертикали, Александр Трифонов осветил землю запуском в космос метрополитена - "Мой космос".
В процессе создания текста разыгрывается воображение, без него и нельзя, и его нельзя держать в узде, а то впадешь в "правильную" схему. Писатель Юрий Кувалдин выступает против любых схем, в том числе и против схематичного издания "толстых" журналов с прокладками прозы стихами. Стихи подлежат изъятию, как внелитературное явление. С другой стороны, когда вещь завязалась, то она сама начинает вести тебя и диктовать, ты только успеваешь записывать невидимое средствами русского языка, это принуждает к такому конкретному общению с материалом, когда каждое слово приходится словно взвесить на ладони, и ты становишься наблюдательнее, то есть углубляешь текст за счет добавления деталей или их удаления.

Юрий КУВАЛДИН