Наивные литераторы, когда нет в голове мыслей, пишут только о том, где был, и что видел. Самый низший уровень безмыслия - бытовуха. И, как правило, был не там, и видел не то. Если бы Николай Гоголь не жил в тексте, то не было бы и Поприщина, как и Чичикова, как и Хлестакова. Поэтому и Поприщин против своей воли стал жить в тексте, хотя и он сам вел дневник, заполняя его примерно такими же записями, как наши бывшие литинститутовцы: был в театре, смотрел русского дурака Филатку. Когда нет мыслей, то и Евтушенко - поэт. Конечно, я могу раздражать тех, кто живет не в Слове, а в жизни, ездит по советским переделкиным к пустопорожним евтушенкам и прочим вознесенским, потому что в моем желании жить в тексте им слышится моё активное презрение к их так называемой «живой жизни». Тот, кто при мне хвалит советскую посредственность Евгения Евтушенко и Андрея Вознесенского, перестают окончательно для меня существовать. Я запретил после Осипа Мандельштама писать стихи. Поприщин жил в жизни, а Николай Гоголь жил в тексте.
Юрий КУВАЛДИН
