Подошел автобус, свободный. Я сразу обратил внимание на человека с двумя матерчатыми сумками, из которых торчат в виде кремлевских зубцов, похожие на букву «М» ледяные хвосты огромной трески. И как рыбий хвост, Мандельштам с буквы «М» начинается:
***
Маленьких держательница плеч!
Усмирен мужской опасный норов,
Не звучит утопленница-речь.
Ходят рыбы, рдея плавниками,
Раздувая жабры: на, возьми!
Их, бесшумно охающих ртами,
Полухлебом плоти накорми.
Мы не рыбы красно-золотые,
Наш обычай сестринский таков:
В теплом теле ребрышки худые
И напрасный влажный блеск зрачков.
Маком бровки мечен путь опасный.
Что же мне, как янычару, люб
Этот крошечный, летуче-красный,
Этот жалкий полумесяц губ?..
Не серчай, турчанка дорогая:
Я с тобой в глухой мешок зашьюсь,
Твои речи темные глотая,
За тебя кривой воды напьюсь.
Наша нежность - гибнущим подмога,
Надо смерть предупредить - уснуть.
Я стою у твердого порога.
Уходи, уйди, еще побудь.
13-14 февраля 1934
Эти вечные ассоциации стен с рыбами, немых с палками, бьющими в барабан. Спрашивается, с какой стати этот человек с кремлевской стеной в сумке едет в автобусе?
Юрий КУВАЛДИН