Писатель Венедикт Ерофеев.
Писатели Олег Хафизов, Юрий Кувалдин и Ваграм Кеворков.
Поэт Максимилиан Волошин.
Я шел на закате через мост и видел в отраженном красном зареве караван из трех нагруженных песком барж, которые вел всего один маленький речной буксир с надписью на белой рубке "Окский". Театр невольно пересекается с литературой. Но театр - смертен, а литература - вечна. Артист Михаил Козаков, блестящий чтец, особенно Пастернака, и режиссер непревзойденного фильма "Покровские ворота", назвал театр рисунками на песке. И написал книгу "Рисунки на песке" об этом, чтобы стать бессмертным. Писатель Виктор Астафьев удивлялся славе “пьяницы”, как он говорил, Венедикта Ерофеева, Венички. Астафьев не понимал искусства прозы, он видел лишь прямые смыслы. Хрусталь блеснул, как фотовспышка. Скажет Лесин, скажет Веничка. Очень тяжело писать слова каждый день, а надо. Иначе исчезает день за днем бесследно, как будто и не было тебя на свете. Так “На Васильевский остров я приду умирать...” Иосифа Бродского вытекает из “Я вернулся в мой город, знакомый до слез” Осипа Мандельштама. Знакомая осенняя пора. Конечно, выпивать у нас умеют многие. Вот, к примеру, на презентациях, когда наливают, так пьют все. Фотохудожник Лев Мелихов обычно кивает мне за занавеску, где уже налито. Писатель Олег Хафизов живет в Туле, но, благодаря своим текстам, он живет во всем мире и во всех временах. Режиссерам и актерам, которые хотят сохранить себя для вечности, нужно писать. Чем знаменит Константин Станиславский? Тем, что все записывал, писал. От Таганки больше останутся Валерий Золотухин с Владимиром Высоцким, нежели Юрий Любимов. Любимову не нужно было спорить со Станиславским. Любимову нужно было писать свою систему, писать книги. Режиссер Ваграм Кеворков всего несколько лет назад взялся за ум и стал писать книги. И ходит теперь бессмертно по метафизическим дорогам. Ахматовой отводили в квартире Ардовых маленькую комнатушку, вроде чулана, с кроватью и тумбочкой у окна. Сядешь на “Пушкинской”, доедешь до “Пролетарской”, пересядешь на “Крестьянскую заставу” и доедешь до “Марьино”. А там пешочком через мост, испытание выносливости, преодоление ветра. Особенно осенью, когда в лицо летят листья с дождем и снегом. И это обогащение должно происходить еще и при условии разъединения себя с собой. То есть ты должен уметь видеть себя со стороны. Например, я смотрю в окно и вижу себя идущего на мост. Максимилиан Волошин ходил пешком из Испании во Францию, как я хожу из Братеева в Марьино. Ты должен выходить из себя.
Юрий КУВАЛДИН