Однажды я зимой на даче решил писать, заканчивать большую вещь. Я еще не знал, что на даче работать нельзя. На той советской дощатой дачке, в так называемом финском домике, на шести сотках в болотистой низине среди заснеженной крапивы и голых осин. Летом на таких дачках в поту трудились с кирками и лопатами, в позе молящихся на коленях староверов обрабатывали клубнику голодные жители Москвы. Но я уехал из Москвы на неделю. Это иллюзия - работать на даче. Полдня я топил печь-буржуйку, похожую на железную бочку. Но она сразу же остывала. Эта печка не держит тепла. И финский домик, как фанерный ящик, тепло не сохраняет. Другого строительства советская власть на садовых участках не разрешала. Потом на плитке готовил себе обед. Потом резко стемнело. И отключили свет. Я зажег керосиновую лампу. Она погорела час и потухла. Фитиль был такой маленький, что за этот час прогорел, а нового я впотьмах не нашел. Как же работали писатели в XIX веке? Достоевский работал в тепле. Толстой работал в тепле. Пушкин сочинял в тепле. Гоголь писал в тепле. Один Мандельштам сочинял на морозе? Мороз неестественное положение для человека. Россия неестественная для жизни страна. Нечего нас корить за нефть и газ. Это наш хлеб. Мы не творчеством занимаемся, а поддержанием жизни, обогревом. Не удалось князьям нашим взять Царьград. А то бы жили круглый год припеваючи в тепле. Итак, я глупым был и еще не понимал, что моя страна не приспособлена для жизни, тем более для писательства. В прямом и переносном смысле. Того, кто писал, что думал, не печатали, или сажали. Ночью я, коченея, заледенел, потому что решил раздеться, как в московской квартире, и спать под одеялом в холодной и влажной постели. Я встал, оделся во все, что было, даже шапку-ушанку надел, и так покемарил до утра. Утром опять топил печь. Потом варил суп из пакетика. За неделю я написал всего несколько страниц при свете дня у горячей плитки. Оглядываясь назад, в то время, я улыбаюсь. Красота картиночная, и красота жизненная - совершенно разные вещи. На заснеженный, морозный пейзаж с домиком хорошо смотреть из окна теплой комфортной квартиры. В такой зимней красоте замерзал ямщик. Страшная сила в снежной красоте. Убийственная. А дом за городом с отоплением и горячей водой - это уже не дача. Это - вилла, это - отдельная квартира, перенесенная в лес. И писатели там не живут.
Юрий КУВАЛДИН