ЗОЛОТАЯ КРАСНОВА

Всю жизнь, сколько помню себя, я начинал писать с ходу, с первой попавшейся фразы, а она уже цепляла меня, хватала, покоряла - и я шел за диктуемым мне текстом вторым, третьим, двадцать пятым человеком, сидящем во мне. Я есть - человечество. Продираясь сквозь годы непрерывного труда к себе, да, именно, к самому себе, я чуть-чуть узнаю и других людей, их потаенные страсти и желания, их поведенческие мотивировки и хитрости. Заслуживают высшей похвалы работы Нины Красновой о наших гениях - о Тютчеве, о Есенине, о Пастернаке… О своей подруге Татьяне Бек… О забытом, одиноком и грандиозном Тинякове… И все они написаны по-красновски вдохновенно и оригинально, так никто и никогда не напишет, с особым окрасом и вздохом, с редкими ритмическими периодами, с природным вкусом к слову. Особенности стилистики Нины Красновой во всем их своеобразии и разнообразии в каждой ее новой работе совершенно определенно связаны с ней самой, рязаночкой, как ее любовно называла Римма Казакова, - ее фольклорной позицией, добродушным характером, эмоциональными свойствами.
И вот работа ее об интеллектуале нашего искусства, о ярчайшей фигуре Серебряного века - о Максимилиане Александровиче Волошине.
"А у Волошина - Родина (19 ноября 1917 г.) предстает в образе невесты-красы, для которой Плотник-Царь построил дом "окнами на пять земных морей" и которая могла бы стать Царевой женой и которая была самой "желанной" для иностранных женихов, "для заморских княжих сыновей", но которая "быть Царевой" женой и женой кого-то из заморских княжих сыновей не захотела, потому что ей нравятся "самозванцы, воры да расстриги", и она "расточила свои богатства" и отдала "власть - холопам, силу - супостатам, смердам - честь свою"...

Отдалась разбойнику и вору,
Подожгла посады и хлеба,
Разорила древнее жилище,
И пошла поруганной и нищей
И рабой последнего раба.

Святая Русь, которая могла бы быть Царевой женой и сидеть на троне в чести и славе, стала "рабой последнего раба". Ну не святая ли она в самом деле, то есть не блаженная ли она? Святая дурочка. Этот образ Родины средь других портретов занимает свое особое место, дополняет их и вызывает с одной стороны - чувство жалости к ней, с другой - чувство возмущения ею и чувство негодования против нее, которая позволила последнему холопу, "последнему рабу" превратить ее, "царицу мира", в свою рабу и унижать ее, а с третьей стороны этот образ вызывает у читателя надежду на то, что она сбросит с себя свои цепи и покажет "последнему рабу" его место, покажет ему, кто есть кто, а с четвертой стороны - этот образ вызывает у читателя желание помочь ей выйти из ее тяжелого положения, в которое она попала, желание спасти ее".
Человек колоссальной творческой целеустремленности, постоянно, год от года набирающая литературную высоту поэтесса Нина Краснова становится самобытным исследователем не только поэзии, но и прозы. Она идет от чувства, от сердца, интуитивно делая художественные открытия, как Моцарт в противоположность логике Сальери. К каждому тому моего 10-томного собрания сочинений она написала не просто статьи, но своего рода прекрасные научные монографии, проникая в тайники моей зашифрованной души, не очень-то понятной мне самому. На то и существует художник, чтобы писать смело, не раздумывая, экспромтом. Не я сказал, что все хорошее в литературе делается экспромтом. Это сказал Достоевский. Ему я верю.

Юрий КУВАЛДИН